IV.Договор славян с русами

Исторические хроники различных народов древности констатируют, что в одних и тех же временных рамках на территории будущего государства Российского или Древней Руси жили славянские, германские, финно-угорские, сарматские и прочие племена. Жили, понятное дело, по-разному, по-разному хозяйствовали, и по-разному строили отношения с соседями.
Так, например, ряд исследователей настаивает на том, что восточные славяне второй половины первого тысячелетия от Р.Х., хотя и вели оседлый образ жизни, но существовали достаточно обособленно друг от друга. Не только боги, но даже говор родственных племен иногда существенно различался. И.Н.Данилевский, например, утверждает, что общепонятный славянский язык стал результатом сближения славянских племен, а не первым этапом жизни панславянского мира. То же самое говорит в книге «Русь и снова Русь» В.Егоров. Если хорошенько подумать, это очень похоже на правду. Особенно, если учесть, что главной задачей каждого из восточнославянских племен было не столько взаимное общение, сколько выживание в жестких природных условиях на землях, большинство из которых даже сегодня относятся к территориям рискованного земледелия[1]. Бортничество, собирательство, охота, рыболовство и экстенсивное сельское хозяйство не приводили к качественному росту уровня их жизни, вследствие чего эти племена или общины жили в своеобразном равновесии с природой. И до тех пор, пока они не усовершенствовали рыбацкий и охотничий инвентарь, пока не научились применять методы интенсивного ведения сельского хозяйства и пока, наконец, не изменились природные условия (см., например, Л.Н. Гумилев, «Этногенез и биосфера земли») в сколько-нибудь серьезной защите их земли особенно не нуждались. Здесь просто не было того изобилия, ради которого захватчикам стоило вести боевые действия в краю, даже южные части которого были либо чрезмерно лесистыми для кочевых народов Азии, либо слишком холодными для большинства тогдашних европейских народов.

Все изменяется, когда восточно-славянские племена и их разноэтничные соседи переходят от состояния равновесия с природой к активному освоению новых технологий и территорий. Улучшение жизни вызывает резкий рост товарообмена не только между славянами и неславянами, но, что особенно важно, и между самими славянскими племенами. Это приводит к быстрому развитию общего экономического, культурного и языкового пространства. Скорее всего, именно в этот период в славянскую речь входит множество финно-угорских, готских и тюркских заимствований, которые сегодня в несколько трансформированном виде воспринимаются нами, как исконно русские.

Здесь в качестве примера уместно будет отослать Читателя к работе Н.А. Баскакова "Тюркская лексика в "Слове о полку Игореве"[2], в которой на основе богатейшего лингвистического материала доказывается, что множество привычных слов русского языка имеют прямые тюркские корни. Причем, как утверждает Баскаков, заимствование произошло много ранее периода монголо-татарского нашествия. Очень многие исследователи отмечают наличие в русском языке и множества заимствований из языков финно-угорской группы. А один карельский лингвист-любитель аргументировано доказывал автору этих строк, что русский мат вообще происходит от ряда финских глаголов, и что к монголо-татарам он пришел уже от русских, переделавших финские глаголы в собственные ругательства.

Но вернемся к нашим славянам. Одновременно с процессом созревания восточно-славянского протогосударства наливающиеся добром славянские земли становятся лакомым куском как для народов, живущих на тесном европейском пространстве, так и для кочевников-азиатов самого различного толка. А лакомый кусок тогда (кстати, и не только тогда) было принято отбирать путем применения военной силы. 

Скорее всего, именно в этот период у восточных славян возникает необходимость в профессиональной защите окультивированной территории и полученных путем тяжелого труда нескольких поколений людей богатств. И поскольку рассчитываться уже есть чем (к этому моменту славяне платят дань кто хазарам, кто скандинавским разбойникам, кто степнякам, а кто, по В.Егорову, и ост-готам), а воевать самим приходится в ущерб своим основным занятиям[3], для восточных славян остается единственный вариант решения проблемы – найти защитника на стороне.

На роль такого защитника как нельзя лучше и подошло германоговорящее племя готов-русов (в этом сходятся и Л.Гумилев, и Г.Киреев, и В.Егоров, и И.Данилевский и еще многие другие исследователи)[4], представители которого были профессиональными воинами, и ко времени приглашения их славянами оказались, что называется, народом перекати-поле. Для нас не столь важно, с кем они состояли в родстве – со шведами, датчанами или норвежцами, ведь, как бы там ни было, им так и не нашлось места рядом с их европейскими соплеменниками. Эти последние к тому времени уже не испытывали недостатка ни в собственных острых мечах, ни в голодных ртах. Зачем же им были нужны лишние родичи, столь же дальние, сколь и воинственные?

Так что русы (будем называть их так, как, скорее всего, их называли восточные славяне, иначе этот этноним вряд ли сохранился бы в названии созданного позднее государства) пришлись своим этническим братьям не ко двору. Тем лучше оказалось для славян! Они получили в свое распоряжение профессиональных воинов, а те, в свою очередь, помимо платы за работу, нашли среди славян свой дом, семьи, новую родину.

Рискну предположить, что между русами и славянами был заключен взаимовыгодный договор, впоследствии положивший начало относительно мирному присоединению к русско-славянской общности многих и многих народов. Договор этот русами был, по всей видимости, «обкатан» достаточно давно и успешно, поскольку в течение нескольких последующих сотен лет с успехом и не один раз применялся не только русскими князьями, но и казаками при освоении Сибири.

 Но об этом чуть ниже, а сейчас в качестве примера, подтверждающего наличие договорной практики у русов, имеет смысл упомянуть о праздновании 1000-летия вхождения мордовского народа в состав Руси. По утверждению директора Института Российской истории, члена-корреспондента Российской Академии наук А.Н. Сахарова, князь Святослав (который, кстати, и внешне, и по стилю жизни, и по манере ведения боевых действий полностью подпадает под образ воина-руса) организовал управление на мордовской территории на основе договора с местным населением, после того, как освободил мордовские земли от хазар. Если это действительно так (я имею в виду наличие договора), то высказанное выше предположение о договоре между русами и славянами находит зримое фактическое подтверждение в истории Древней Руси.

Итак, мы предположили, что между русами и славянами заключается договор. Что же происходит затем? Используя исторические аналогии можно с высокой степенью вероятности предположить, что русы расселяются, прежде всего, по периметру ареала обитания восточных славян, то есть в пограничных областях, где, собственно, и находятся места приложения их ратного труда[5]. Часть из них размещается в наиболее важных для функционирования протогосударства местах – крупных торговых поселениях, городах. С этого момента можно говорить о том, что у земледельцев-славян появляется своя воинская каста или воинское сословие.

И поскольку теперь именно гарнизоны (или дружины) русов отвечают за пропуск на славянские территории торговых караванов, дипломатических посольств и т.п, именно они отбивают атаки врагов, и сами осуществляют набеги на враждебные славянам (и жившим вместе с ними не славянам) племена, в большинстве зарубежных неславянских хроник и летописей русы постепенно начинают ассоциироваться со славянами (отметим, что эта деталь окажется очень важной для раскрытия темы русского народа в соответствующей главе книги).

Однако жизнь вокруг территорий, занятых восточными славянами, не стоит на месте. На крепнущий союз славянских племен, активно расширяющих ареал своего обитания, все чаще то с опаской, а то и с корыстью начинают поглядывать не только такие «страны-ветераны», как Византия или Хазарский каганат, но и «новички». Так, например, на западе от русских земель в этот период уже вовсю заваривается каша молодых, а значит очень активных и часто агрессивных европейских протогосударств.

Заметки на полях

1.  Восточные славяне и их земли по объективным причинам долгое время не интересовали воинственные европейские и азиатские народы как объект завоевания.

2.  Это позволило славянским племенам достаточно прочно закрепиться на своих территориях и установить нормальные отношения с ближайшими соседями.

3.  Постепенный рост благосостояния привел, с одной стороны, к созданию единого языкового и экономического пространства, а с другой, начал вызывать нездоровый интерес со стороны потенциальных завоевателей.  

4.  Собственных сил для защиты территории оказалось недостаточно, и славяне заключили договор с германским племенем готов-русов, давно и профессионально занимавшихся военным делом за плату, но не имевших собственной территории.

5.  Договор, заключенный между русами и славянами, был обкатан впоследствии многократно при включении в состав Руси многих неславянских племен и народов.

---

[1] Автор ни в коей мере не подвергает сомнению идею протославянского единства и праславянского языка. Однако здесь речь идет о временах, когда это единство, в силу разного рода обстоятельств, было нарушено.

[2] Баскаков Н.А. Тюркская лексика в "Слове о полку Игореве", М., 1985. У Баскакова стоит почитать и другие работы, список которых можно без труда найти в Интернете.

[3] Ополчение, конечно же, существовало, свидетельством чему можно считать устойчивую традицию собирать народ в помощь войску для защиты родины в трудные времена. Традиция эта просуществовала вплоть до первой трети XIX века, а в казачьих регионах существует и поныне.

[4] Наличие германских корней у древних русов находит неожиданное подтверждение в извечной проблеме русского пьянства. Этому будет посвящена отдельная глава книги.

[5] В этой связи достаточно вспомнить принципы размещения воинских гарнизонов Древнего Рима, Византии и ряда других древних государств, чтобы убедиться в универсальности этого принципа